«Я жил с сестрой. Отца и матери у меня нет. Я с интерната. Из детского дома меня забрала бабушка, и опекунство взяла сестра. Сейчас у сестры своя семья, муж, дети. Ссора с ней у меня получилась из-за того, что я начал пить. Я в принципе могу и не пить, но тогда был такой период у меня.
«Милосердие» очень помогло, сейчас я не на улице и делом занят, и не пью уже ничего. Вот проводишь здесь время – занимаешься полезным делом. Ночую я дома, а днем сюда прихожу.
Многие живут компаниями. Эти компания до хорошего не доводят. Это ругань, это дележка, в них всегда есть старший, и вот он все у них распределяет. Я, когда бомжевал, был один. Потому что, когда один, некому тебя спаивать.
Жить на улице можно. Единственное, нельзя пить и напиваться. Жить на улице можно, но будущего нет».